___46 дней до весны___

Нервы -
Устала,
Забылась,
Сломалась.
Вдребезги -
Мелкими,
Острыми,
Колкими.
В разум иголками...
В сердце иголками...
Тонкими.
Острым -
Мечусь,
Задыхаюсь,
Боюсь.
И остаюсь,
Я опять остаюсь.
Гулким -
Домам,
Коридорам,
Шагам
Хочешь,
До капли себя
Я отдам?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"...как трудно любить тебя и не плакать..."

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я засыпала, просыпалась, снова засыпала и снова просыпалась.
И снилась мне вода. Сначала очень чистая, потом очень мутная.

И каждый раз, просыпаясь, принимала абсолютно противоположные решения. К раннему утру мне уже самой стало интересно, на какой версии меня остановит будильник.

А он остановил на какой-то невменяемой радости.
От того, что утро, тепло, как весной, почти солнце, почти Новый год, а я человек и уменю радоваться. И умею быть счастливой просто от того, что утро. И умею впадать в отчаянье и плакать, как будто все умерли, а я-таки осталась.

И чувствую себя чашкой с кофе, который только что сварили, только что налили, секунду назад добавили чай и сливки. И последняя капля сливок не поместилась.

Горячая, свежая, наполненная и переполненная. И надо очень осторожно, чтобы не расплескать и все равно прольется еще и обожжет пальцы, но не больно, а весело.


Практически счастье.

Практически волшебное утро*****

---

- Я хочу, чтобы ты меня любила.
- Ты хочешь забрать мое сердце, душу, мою жизнь?
- Нет, я хочу пропускать пальцы сквозь твои волосы и смотреть, как ты улыбаешься в ответ.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закопайте в землю.

Чтобы она сначала наотмашь била по лицу - больно, комьями, оставляя синяки, которые никто никогда не увидит. Ослепляя и без того закрытые глаза, забиваясь в рот, наполняя его горьким и безнадежным.
И волосы - я буду чувствовать все их сотни и тысячи.

И потом закроет полностью.
И воздух сначала будет просачиваться. А потом земля закроет все.

И я всеми легкими буду рваться наружу. И всем сердцем останусь лежать в земле.

Я умираю.
Как и все.

И нет выхода...

---

Путник...

Сейчас попробую объяснить... Ты поймешь, я знаю... Это... Представь.
Есть человек. И есть город, в который этому человеку очень важно попасть. А важно, потому что в городе дом, в доме женщина, руки которой - самое важное в его жизни.

Это ты должен понять. Я уверена. Ты наверняка такое чувствовал. Это когда все теряет смясл. Все абсолютно. Все философии и религии, и все, что ты когда-либо делал, и все твои планы на будущее. Все вообще. А в центре Вселенной пальцы и нежное прикосновение к твоему лицу.

Он шел за этим самым прикосновением.
Сквозь дни и ночи, голод и жажду, жару и холод. По камням, песку, ледникам.
Сквозь ветер и ночные кошмары, вой зверей и плач людей за потухшими окнами.
Он засыпал, и ему снились кончики пальцек, разглаживающие морщинки на лбу, касающиеся закрытых, уставших смотреть глаз.
Он шел долго. Очень долго. И ни разу не остановился. И даже когда засыпало его тело, сердце продолжало наматывать километры.

И вот на горизонте тот самый город, с тем самым домом, с теми ладонями, которые...

И дальше...
В пятистах метрах от города человек останавливается. Он не может идти дальше. Не потому что устал, не потому что не хватило сил, и не потому что вдруг понял, что глупо делать смыслом жизни прикосновение пальцев. И даже не из мысли "Я шел так долго, должны же теперь что-то сделать эти самые руки. Подвинуть на пятьсот метров город, дом и выйти мне навстречу". Нет. Не было у него никаких соображений. Просто села батарейка. Так бывает. Даже когда в механизме есть все. Когда он совершенен и может почти невероятное. Японцы его делали, а не китайцы. Но работает на батарейке. Села батарейка - и хоть как ты его уговаривай - работать не станет.

И это еще грустнее, чем несказанные вовремя слова.
Это еще грустнее.

Потому что потом кто-то поменяет батарейку и ты пойдешь дальше. Мимо города, мимо дома, мимо... И не вспомнишь про руки, которые когда-то были смыслом. Ты даже не поймешь, что тебе должно быть грустно. Что ты прошел мимо чего-то важного.


И кто-то там, наверху, тот, который отправил тебя дальше, вздохнет по несостоявшемуся и отвернется к какому-то другому идущему, у которого еще есть шанс добраться.
А у тебя его уже не будет.
Потому что "любовь никогда не перестает", а значит - не повторяется.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хрупкое...

Когда тебе 26, жизнь, кажется, толком не начиналась. Еще не может быть завершенной истории, есть только ее наброски. Еще можно все поменять, исправить, если нужно, переставить местами. Но есть вещи, которые уже никогда. Ни сегодня, ни завтра, ни через год… Я никогда не стану балериной, вундеркиндом, не поговорю с дедушкой, не выйду слишком рано замуж, никогда не буду высокой, хрупкой и юной. Все. От этого никуда не деться. Это уже ни в какие наброски не впишется.

Но сейчас, в данную минуту, мне жаль не этого. Мне жаль, что для всех ранимых, прозрачных, ломких мальчиков я и в 26 безнадежно стара. Потому что эта ломкость бывает только у совсем юных. Взрослеющим она уже не к лицу – делает их смешными. А вот пока они мечутся, ищут, находят, цепляются за это найденное руками, зубами, глазами, разочаровываются, с отвращением выбрасывают, бегут изо всех сил дальше, и дальше также цепко… вот тогда можно смотреть на это заворожено, как на огонь. Они похожи на молодых волков, рыщущих в поисках пищи. Их никак не приручить. Все равно рано или поздно убегут в леса – мчаться сквозь ветки, выть на луну и разрывать в клочья живое. Взгляд тяжелый, а тело гибкое и послушное…

Мне жаль, что я не могу стать совсем невзрослой и воздушной. Чтобы кто-то из них однажды выхватил меня глазами из толпы, забрал себе (волки ведь никого ни о чем не спрашивают), прижал к себе так, как будто во мне действительно заключается смысл его мечущейся жизни. И прижимал снова и снова, словно пытаясь растворить в себе, и не видел бы без меня ничего дальше, ничего позже. У него была бы загорелая, теплая кожа, а у меня – белая и прозрачная. И мы бы неслись из одного дня в другой, хватая урывками слова, мелодии, запахи, ничего бы не строили, а только перемешивали все, что успевали захватить, а потом раскидывали и это. И я была бы в конце концов откинута в сторону, как очередной несостоявшийся смысл.

Но дело не в этом.

Дело в том, что потом так уже не получается. Как бы ты ни старался, со временем пропадает легкость, ты становишься весомым, начинаешь чувствовать землю под ногами, обзаводишься опытом, знаниями, растворяешься в человечестве. Теряешь свою подростковую недочеловечность. Вот этого действительно жаль…

---

А если я умру, ты не беспокойся
Просто потерпи, станет легче к утру...

БГ


Хочется умереть, побыть немножко мертвой, а потом возродиться. Не родиться заново, а снова стать живой. Почему-то кажется важным пройти через умирание, а не через повторное рождение. Кажется, что мозг, лишенный жизни, помечется, потом успокоится от бескислородья, а потом, ожив, расстанется с идиотской привычкой много думать по случаю и без него (что чаще).

Еще кажется важным на время очистить мир от своего присутствия. Чтобы он потерял всякий интерес к моему существованию. Сначала вздрогнул, как всегда бывает, когда кто-то уходит, а потом отвернулся равнодушно в сторону еще живущих. И не заметил бы моего возвращения. И жить потом невидимой для него. Невидимой для всех.

Нужно побыть одинокой, как никогда в жизни. Потому что никто не может сделать нашу смерть менее одинокой. Пока ты еще умираешь, можно чувствовать руки, слушать утешающие голоса, заглядывать в глаза остающихся (это при большом везении). Но только пока умираешь. А когда ты уже умер, все это... бесполезно. Они остаются по ту сторону. Секунду назад еще по эту, а потом - одно мгновение - и уже по ту. Все и сразу. Надо - чтобы потом знать, что одиночество, настоящее, неотвратимое, одиночество, может быть только однажды - когда ты умер.

Ну, и есть что-то в том, чтобы побыть частью земли, чего-то неживого. Перестать относиться к себе слишком серьезно. Перестать жить так, как будто все это будет длиться вечность. Научиться ценить. Посмотреть картинки, которые перед смертью. И начать в конце-то концов любить то, что в моей жизни было действительно важным.

---

Как трудно впустить кого-то в свою жизнь.

Особенно, когда собственная жизнь стирильна и вылизана до блеска. Когда все не просто расставлено по полочкам, но даже сквозняки шумят по комнате с точно рассчитанной траекторией. Цвета невыносимо гармоничны, запахи равномерно распределены по квадратным метрам и времени.

Особенно, когда приучила свое сердце стучать, кровь бежать, легкие вдыхать и выдыхать в идеальном ритме.

Особенно, когда чувствуешь себя безупречным канатоходцем. Легко и непринужденно. На любой высоте. При самом сильном ветре.

И только иногда и очень редко подкрадывается плесенью на канате мысль - а ведет ли куда-то эта дорога? Легкая, безупречная, воздушная. Пустая, однотонная, знакомая до рези в глазах.

Надо быть проще.
Не поверишь, но иногда думаю - куда же проще?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Солнечная лавочка.

Давным-давно не дает покоя одна простая-простая, но уже какая-то с оттенком несбыточности мечта.
Выбрать солнечный осенний/весенний/летний день, лавочку где-нибудь в сквере, музыку в плеер, отключить телефон, закрыть глаза...
И все...
Больше ничего.
Чтобы солнце проливалось теплом сквозь листья деревьев, грело, растворяло и умиротворяло. Чтобы тонким-тонким просачивался запах жизни (рождающейся, рожденной или увядающей).
Почувствовать себя частью... Живой и теплой. Согреть наконец-то руки.
Что может быть проще?
И уже несколько лет не получается.
Загадка.

@музыка: +стихи (Аля Кудряшева)