Видение

Она бросает слова горстью. В небо летят то камни, то сухие цветы, то брызги.
Она отпускает слова так, будто умрет завтра - без малейшего сожаления.
Ее слова трудно произносимы, рисовать их проще. Но она не умеет.
Поэтому отпускает - разжимает руки. Летят вороны, листья и иногда тьма клочьями.

---

Звездное небо

И знаешь, нет.
Даже не так: знаешь ли, нет.
Всего этого, знаешь ли, со мной не случится.
Я не пепел. Я не зола. Я не тлен.
Я не вызженное поле и даже не сухоцветы.
Я не вчера.

Я, знаешь ли, свет.
Я тепло. Я запах каштанов.
Я пролески. Я роса. Я надежда.
Я вереск. Я небо. Я жажда жизни.

Я остановлюсь. Я останусь.

---

Ветрено

Туман, я в платье, у меня длинные черные волосы. Я стою на краю обрыва. Ветрено и холодно. Волосы от влаги стали тяжелыми. У меня бледная кожа. Я не думаю. Я только чувствую. Как серая равнодушная масса вторгается в каждую клетку моего тела, проходит сквозь и следует дальше.

Я маленькая девочка. В гольфах, зеленой юбке и смешной майке. У меня на голове бантик. Я обнимаю дерево и попутно отколупываю пальчиком окаменевшую смолу, выступающую на его ранках. И жду, когда потечет древесная тягучая янтарная кровь.

Я девушка у окна. У меня в руках кружка кофе. На ногах шерстяные носки. На теле только свитер грубой вязки. Я смотрю на осень, у меня рыжие нарисованные волосы. Я картинка. Меня закатали в пост.

Я моток боли. Я обрезала волосы. Они такие короткие, что на висках просвечивает кожа. Я стою на пороге парикмахерской. Там было тепло, а здесь мороз. Я чувствую себя голой. Я чувствую, как холод открывает дверь в мою голову и расставляет все по местам. Мне больно, но теперь не страшно.

Я девушка на опушке леса. В длинной белой льняной рубашке. Я умею медитировать в воздухе и не могу говорить. Там внутри, в деревьях, путается белая паутина. Не туман, а как-будто все дышит. Это Бог. И он все обо мне знает.

У меня челка, сиреневая рубашка и комплекс отличницы. Я не хочу быть лучшей, я боюсь критики. Я хочу, чтобы меня не трогали. Все ночи перед экзаменами я рисую схемы, выискиваю опорные слова и выстраиваю логические цепочки. Я хочу превратить тексты в ток. Чтобы он тек по проводам, как только я нажму на кнопку.

Я глаза. Я смотрю вниз с 16 этажа. Я выбираю точку, которая остановит мое тело. Я рассматриваю себя сверху. Я вижу повязку на глазах. Чтобы они из меня не выпали от удара.

Я в цветастом сарафане и римских сандалиях. Я останавливаюсь посреди очередной площади и замираю под итальянским солнцем. Я чувствую, как сливаюсь с Римом, потому что все вокруг также, как и я, прогрето. Все принимает и излучает тепло.

Я влюблена. И не имеет значения, во что я одета, где я нахожусь и что вокруг. Я всего лишь стрелка, которая поворачивается следом за магнитом. Я всего лишь стрелка.

Я одинока и невесома. Я бессмысленна и прозрачна. Светла и весела. Я танцую посреди улицы по дороге к очередным выбранным качелям. Подставляю ладони солнцу и глажу старые камни. Я беззаботна, я одинока, но не дика. Спокойна.

Я иду по парку. Я смотрю на небо сквозь листья. Я счастлива. Я часть вселенной, часть создателя, часть замысла, который я никогда не смогу понять до конца.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Небольшая смерть

Некоторые мысли зреют годами. Проскальзывают отдельными словами, ощущениями, образы угадываются боковым зрением.
А в какой-нибудь случайный день вдруг складываются в нечто целое.

Окончание отношений - это маленькая смерть.
Только вчера ты был здесь, на этом месте, с этим человеком, с вашими друзьями, с вашими заботами, завтраками, сериалами, любимым местом на диване, миллионом мелочей, из которых, собственно, жизнь и соткана.
А вот сегодня все вышеперечисленное есть, а тебя в нем нет. Ты ушел, а жизнь продолжается. Друзья продолжают встречаться, диван стоит у той же самой стены, "этот" человек включает следующую серию. Со временем твое место рядом с ним тоже кто-нибудь займет.
Жизнь продолжается. Тебя в ней нет.
И мне кажется, что сопротивление разрыву отношений сродни отрицанию смерти.
Подождите, я не хочу умирать из этой жизни! Подождите!

Можно верить или не верить в жизнь после смерти. Можно верить или не верить в вечный цикл перерождений.
Но нельзя не верить своим глазам. Нельзя не видеть, что за один срок человек проживает множество жизней. Многократно умирая и рождаясь заново.

Может быть, это главный смысл смерти - дать возможность начаться новой жизни.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Скоро

Я только что закрыла окно и закуталась в плед.
Осень снова происходит.

Для меня лето - это существенно потрепанная возрастом весна. Я люблю его в те моменты, когда оно при удачном освещении нечаянно поворачивается стороной, в которой угадываются свежие некогда краски и запахи.
Осень меня тревожит. С каждым годом в этой тревоге все меньше страха и все больше любопытства. Никогда не знаю, что может случиться, что она на этот раз приготовила.

Зимой спишь, просыпаешься один раз под бой курантов, потом снова спишь.
Весной ждешь, когда зацветут первоцветы, потом сирень, потом каштаны, потом липа, потом акация.
Надеешься, что лето никого у тебя не отнимет и мечешься в его днях, утекающих, как песок сквозь пальцы.
А потом наступает осень. Я не знаю, чего от нее ждать.
Осенью я всегда разная. Не знаю, чего ждать от себя.
Может быть, поэтому и тревожусь.

От дверей, которые никогда не открывал и которые вот-вот распахнутся настежь, всегда немного перехватывает дыхание.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Парадокс умирания

Удивительная тенденция: рассказывая о живых, мы вполне себе можем нарисовать что-то счастливое, радостное, успешное и состоявшееся. Но если вот этого живого не станет, к примеру, завтра, все рассказы о нем будут полны, в лучшем случае, грусти. В худшем варианте будет казаться, что человек всю свою жизнь печально двигался к погосту, но при этом дела не закончены, успето много, но ни раз не все. Как это у нас так получается? Причем вопрос двойной. Как у нас получается забыть, что мы умрем, и оптимистично строить планы на вечность? и Как у нас получается делать трагедию из любой окончившейся жизни только по той причине, что смерть-таки состоялась? "Там, конечно, было несколько десятков лет жизни, но он все равно умер". Да, умер, потому что должен был. Это естественно. Или человечество упорно ждет, что однажды мы перестанем умирать и каждый новый труп - это повод для разочарования? Или что люди научатся умирать как-нибудь вовремя, неогорчительно?
Более менее спокойное отношение к тем, кого не стало давно. Но все равно их истории - это несчастливые истории. Они же в конце умерли! Какое тут может быть счастье?
И какое может быть счастье в принципе? "Жили они долго и счастливо". Но ведь потом-то, потом-то все равно!
Как нужно прожить жизнь, чтобы ее окончание не портило окружающим настроение? Наверное, есть способы, окромя вариантов диктаторов, маньяков и им подобных.
Я вот к чему: не хочется, чтобы жизнь была неизбежно омрачена фактом ее окончания.

P.S. Это размышление о человеческой природе, а, ни в коем случае, не призыв к равнодушию. Я не умею спокойно.
P.S. С первым днем лета!

---

Что будет, если собрать воедино все образы, к которым я возвращаюсь из раза в раз?
В какую картинку они сложатся, что расскажут?

Ветер
Камень
Лавочка
Кричать
Море
Туман
Бог
Небо
Одиночество
Дома (старые)
Май
Железная дорога
Двери (старые)
Окна (старые)
Поля
Вереск
Лодка
Птица

Картинка складывается, неправда ли? Цельная, гармоничная, апокалиптичная. В ней нет меня. Это мир до или после, или вне меня. Какое-то другое измерение. Никаких признаков владельца, все оставленное, серое и ненужное. Что со всем этим делать? Откуда я собрала этот хлам?
Где? Где, я тебя спрашиваю, счастье, тепло, улыбка, семья, любовь, смеяться, дети, цветы, жизнь?

Как завороженная, не могу сдвинуться с места.
Слово, которое все объединяет - морок. Все знаю, ничего не могу поделать, только стою и смотрю, как завороженная.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Утешительные письма

У меня есть для тебя одно утешительное письмо и одна неутешительная новость.
Но я тебе, пожалуй, не отдам ни одно, ни второе.
Я, пожалуй, сложу их в коробочку и подожду, когда бумага пожелтеет.

Если съесть мандаринку в сентябре, то сразу начинает казаться, что зима к тебе ближе, чем лето. Хотя лето вот только закончилось, а до зимы еще дожить надо.
Но зима впереди. Ты идешь в ее направлении. Ее видно, она на горизонте. А чтобы увидеть лето, уже нужно оглядываться.

Опечатка по Фрейду: вместо "нужно" раз за разом пишу "нежно".
Нежно жить дальше.

Ничего о себе не знаю. И все представляю, как протягиваю руку вверх, Бог берет меня за пальцы, поднимает в небо и кружит. Я толи танцую, толи снежинка.

Утром вдруг подумала, что мой город меня забудет. Что мой образ будет тускнеть, а потом совсем сотрется из памяти его улиц, скверов, тропинок и домов.
Подумала, что когда-нибудь приеду, а он начнет присматриваться ко мне, как к чужой. Что я буду бежать к нему навстречу, а он - смотреть недоуменно и отчужденно, как будто видит меня впервые.

Вдруг вспомнила, что можно слушать музыку. Она такая...
Думаю, музыка - это нам утешительное письмо от от Бога.

Скучаю за мамой и почему-то много рассказываю о папе.
Видимо, тоже скучаю.
Как будто ты в поле, а где-то далеко-далеко к одинокому дереву привязан колокольчик. И когда поднимается ветер, его звон слышен еле-еле, так что приходится прислушиваться. И ты молчишь, закрываешь глаза и обращаешься в слух.

---

Август

Запах августа - горький, терпкий, тревожный запах увядающих трав.
Как будто каждый лист знает, что скоро умирать и потому старается жить изо всех сил.

Ходишь по высохшей, но еще живой траве и думаешь, стоит ли рассказывать ей правду.
Такую же горькую, как она сама, правду: как бы сильно ты ни старался жить, умирать все равно придется.

Время стремительно заканчивается.
Я определенно вижу, как этот, неведомый, в стороне, нервно посматривает на часы, совершенно прозрачно намекая "прощайтесь уже, время вышло, прощайтесь".
И как вдруг перечеркиваются все прошедшие дни и месяцы и остаются секунды, в которые нужно вместить всё не сказанное и не сделанное.
А ты, как в страшном сне, замираешь и не можешь пошевелиться.

Секундная стрелка стучит, отмеряет, мчится по циферблату прямо у тебя в голове. Тебя вырывают из всего, что было твоей жизнью, и тащат прочь.
Потому что самая последняя секунда закончилась и теперь уже ничего нельзя исправить.

Время действительно вышло...

---

Вещи своими именами

Допустим, вы едете куда-нибудь в загородную поездку.
Болтаете, слушаете музыку, покупаете мороженое на заправке, восхищаетесь видом. А потом он останавливает машину у какого-нибудь особо живописного поля и говорит "знаешь, дальше я, наверное, сам". И высаживает тебя из машины.

Сначала ты удивлена, потом обескуражена, потом плачешь вслед уезжающей машине, размазывая по лицу пыль, которую она за собой подняла. Ничего не понимаешь, думаешь только все время "как же так, как же так, как же так". Потом пугаешься, потому что темнеет быстро и не по летнему, несколько холодает, а что делать дальше, неясно. До самой темноты сидишь на обочине этого самого живописного поля, ревешь в три ручья, трясешься от одинокого незащищенного страха и ждешь, что он вернется.
К утру догадываешься, что, видимо, нет, а значит, нужно куда-то идти.
Идешь, сбиваешь ноги, попутно учишься заново любоваться видами, доходишь до каких-нибудь людей и их телефонов, просишь маму или сестру забрать тебя куда-нибудь, льешь слезы об том, как тяжело тебе пришлось.

Спустя "кажется, я начинаю приходить в себя" он снова подъезжает на том же самом. И ты садишься в машину не сразу. Нет. Сначала ты проверяешь, заряжен ли телефон, бросаешь в сумку теплое (потому что в прошлый раз было холодно), воду (мучила жажда, а от слез и соли сохла кожа), печенько (ясно почему), книжку с высказываниями великих женщин (потому что чувствуешь, что что-то ты в этой жизни не понимаешь), потом вытряхиваешь все это и заменяешь сумку на рюкзак.
В очередную остановку на обочине рядом с живописными холмами очень собой довольна, потому как по сравнению с предыдущим разом ты просто попала в рай. Правда, почти добравшись до дома, понимаешь, что палатку и бутерброды окромя печеньки ты не захватила совершенно зря.

Короче, к десятой высадке ты уже способна оперативно разбить палаточный лагерь, накормить еще человек 10 и вывести их на путь истинный по куску от карты.
Ты так увлеклась. Ты так горда собой. Ты неимоверно горда, потому что вы сами попробуйте так подготовиться. Вы сами попробуйте так прекрасно со всем этим справляться.

Ты так увлеклась, что простая истина - не садись в машину, из которой тебя, как котенка, выкинут с вероятностью 99,9% - даже не приходит тебе в голову.
А зря.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Старые камни

Когда теряешь точку опоры и медленно оседаешь прямо посреди лета, Вестибулярному Аппарату приходится рыскать вокруг в поисках того, на что можно было бы опереть тело, которое вздумало сочинять проблемы вместо того, чтобы спокойно и уравновешенно валяться на пляже.

Растревоженный ВА начинает планомерно таскать обомлевшее тело и примерять его к тем точкам опоры, которые ему удается найти. Он тяжко тащится от беспрерывного саморазвития к "живи здесь и сейчас", потом к чему-то цветному, неадекватному и веселому, затем пытается вломиться в "финансовую независимость " и дальше во что-то совсем смутно-буддистское. Их много, возможных точек опоры несметное количество, и это существенно осложняет ситуацию. Можно есть орехи и качать мышцы, просыпаться в разных постелях или ухаживать за цветами на своем подоконнике, путешествовать или строить дома, заводить детей или карьеру, делать мир лучше или делать лучше свою собственную жизнь, а можно традиционно существовать из дня в день, не задумываясь над глупостями.

ВА вклеивает туловище во все, что попадается ему на пути.
Но, во-первых, тело не желает опираться, оживать, приходить в себя и наполняться смыслом, а во-вторых, во всем этом смотрится нелепо: то осядет мешком, то изогнет как-нибудь некрасиво ногу и от этого страшно смахивает на труп, то сверху его заваливает всем подряд и возникают явные проблемы с дыханием, то просто ударяется головой и обзаводится шишкой при очередном сползании.

ВА, вымотавшись окончательно, устав и, кажется, даже разозлившись, прислоняет тело к старой стене - это то ли запчать дома, то ли ограда, то ли просто куча камней, покрытых мхом. Между камнями пробивается трава и вполне себе художественно изгибается от порывов ветра.

ВА с изумление наблюдает, как правая ладонь медленно, неуверенно проводит пальцами по камню. Как дрожат эти пальцы, как они замирают, как пытаются "рассмотреть" каждую щербинку, как греют подушечки о теплую поверхность. Как жизнь тянется от мертвого камня к ладони и всему телу.

Точек опоры может быть много. Ты можешь выбрать свою. Или придумать свою... Или просто однажды прийти в изумление от чего-то простого и неожиданно наполняющего тебя смыслом - от красоты старого камня, к примеру. Ты можешь все что угодно. Главное помнить, что все пустое может быть заполнено.