...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 12 октября 2010
15:38
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 02 октября 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
А песни Ангела у него все никак не получалось.
Это я сейчас понимаю почему, а сначала...
Я смотрела на Него снизу вверх и ждала. И закрывала сердце ладошкой. Потому что песни Ангела - они какие? Льются светом через все небо, заполняют пьянящим теплом, оплетают запахом цветущих липовых алей. И они же лезвием проходят по сердцу, рисуют тонкие алые кружева, чтобы оно потом ныло немножко, чтобы я помнила, где у меня сердце. Они делают душу тревожной, и ей тесно, и она мечется. Я ее чувствую. Я знаю, где у меня душа. Я тогда точно знаю, что она есть. Вот так. И поэтому босиком, на каких-то скалах, глазами к Нему - в небо, и ждала. Он же Ангел. По другому и быть не может.
И еще ждала, когда откроются Его ладони. И воздух рассыплется сотнями цветных бабочек. Любой Ангел это умеет. У них это просто так, от любви и нежности. И потому грела дыханием Его сцепленные ледяные руки. Ждала, когда в них родится чудо.
А в один прекрасный день, на тех же скалах, вдруг почувствовала, что замерзли ступни. Знаете, как это бывает: вот оно - очень важное, долгожданное, вымученное, а думать можно только о том, что новые туфли натерли мозоли. Вот и тогда. Еще немножко - и песня, а у меня ступни замерзли. И в первый раз посмотрела вниз. И увидела... Увидела, что его песня окутала мне ноги, что она стелется белым туманом далеко - по переулкам незнакомых городов, бьется о серые стены, закутывается в пожелтевшие виноградные лозы, оплетающие проржавевшие решетки балконов, забредает через открытые ставни в давно оставленные дома и заглядывает в потемневшие зеркала.
В этот же день я разжала его ладони. Из них вырвался клочок тепла и сразу растворился, как будто его и не было.
Наверное, я выглядела, как маленькая девочка, которая ждала на Рождество куклу, а получила теплую курточку.
А потом посмотрела на него - ладонь прячет сердце, глаза заполняются страхом и тоской, и одиночеством, и еще чем-то замерзшим и неназываемым, и поняла, что он не может меня спасти. И очень хотел бы, но не может... И так невыносимо долго, пока не услышала, как что-то беспокойно, тревожно мечется внутри. Я подумала "Душа бьется".
Я подумала "Я точно знаю, что у меня есть душа"...
И рука потянулась к сердцу.
Это я сейчас понимаю почему, а сначала...
Я смотрела на Него снизу вверх и ждала. И закрывала сердце ладошкой. Потому что песни Ангела - они какие? Льются светом через все небо, заполняют пьянящим теплом, оплетают запахом цветущих липовых алей. И они же лезвием проходят по сердцу, рисуют тонкие алые кружева, чтобы оно потом ныло немножко, чтобы я помнила, где у меня сердце. Они делают душу тревожной, и ей тесно, и она мечется. Я ее чувствую. Я знаю, где у меня душа. Я тогда точно знаю, что она есть. Вот так. И поэтому босиком, на каких-то скалах, глазами к Нему - в небо, и ждала. Он же Ангел. По другому и быть не может.
И еще ждала, когда откроются Его ладони. И воздух рассыплется сотнями цветных бабочек. Любой Ангел это умеет. У них это просто так, от любви и нежности. И потому грела дыханием Его сцепленные ледяные руки. Ждала, когда в них родится чудо.
А в один прекрасный день, на тех же скалах, вдруг почувствовала, что замерзли ступни. Знаете, как это бывает: вот оно - очень важное, долгожданное, вымученное, а думать можно только о том, что новые туфли натерли мозоли. Вот и тогда. Еще немножко - и песня, а у меня ступни замерзли. И в первый раз посмотрела вниз. И увидела... Увидела, что его песня окутала мне ноги, что она стелется белым туманом далеко - по переулкам незнакомых городов, бьется о серые стены, закутывается в пожелтевшие виноградные лозы, оплетающие проржавевшие решетки балконов, забредает через открытые ставни в давно оставленные дома и заглядывает в потемневшие зеркала.
В этот же день я разжала его ладони. Из них вырвался клочок тепла и сразу растворился, как будто его и не было.
Наверное, я выглядела, как маленькая девочка, которая ждала на Рождество куклу, а получила теплую курточку.
А потом посмотрела на него - ладонь прячет сердце, глаза заполняются страхом и тоской, и одиночеством, и еще чем-то замерзшим и неназываемым, и поняла, что он не может меня спасти. И очень хотел бы, но не может... И так невыносимо долго, пока не услышала, как что-то беспокойно, тревожно мечется внутри. Я подумала "Душа бьется".
Я подумала "Я точно знаю, что у меня есть душа"...
И рука потянулась к сердцу.
пятница, 01 октября 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Нужно сойти с ума.
Только не тем сумасшествием, когда сидишь в кресле и глупо всем улыбаешься, а тем, когда, как заведенная, делаешь одно и тоже. Я надену что-нибудь старое и потрепанное (а может быть, и нет, нам, сумасшедшим, обычно все равно, в чем именно сходить с ума), но обязательно белую и чистенькую косыночку на короткие непокорные волосы (у сумасшедших свои причуды), возьму ломик, лопату, кирку и всем этим буду пробиваться, расчищать, отламывать. Метлу - и в топку весь этот мусор. В топку все эти скалы, камни, вечную мерзлоту. Без передышек, надеюсь, без усталости.
А потом, с ног до головы перемазанная сажей, замерзшая, с кровавыми мозолями на руках, буду очень по-сумасшедшему радоваться солнцу. Смеяться, тут же плакать, тут же танцевать, петь песни, кричать небу, что оно весеннее, что я его вижу и теперь свободна. Что мы теперь заодно.
На радостях потеряю память, стану легкой-легкой. Не вспомню ни одного имени, ни одних глаз, ни одного слова.
Забуду, что это такое - ехать посреди зимней вьюги в насквозь промерзшем троллейбусе под печальную музыку в наушниках в дом, где меня никто не ждет, чтобы забраться в горячую ванну, которая затопит сознание тепло-липким, не помня как, добраться до кровати, уснуть, посмотреть черно-белые тревожные картинки и проснуться под давно надоевшее.
Забуду, что это такое - оставить дома зонт и попасть под дождь (и каждая капля, пробивая одежду и обжигая кожу, смеется "Ты беззащитна"). И сначала бежать, а потом идти, потому что уже все равно, в конце концов - дрожать и банально сравнивать себя с листьями, которые, уже умирая, падают, и бьются в воздухе с ветром и водой, и всегда проигрывают, и разламываются под чьими-то ногами. Еще чуть-чуть и зима спрячет все обломки. Как будто ничего (никого) и не было.
Я все забуду. Потому что...
...летящим в весеннее небо это не важно.
Остался 151 день...
Только не тем сумасшествием, когда сидишь в кресле и глупо всем улыбаешься, а тем, когда, как заведенная, делаешь одно и тоже. Я надену что-нибудь старое и потрепанное (а может быть, и нет, нам, сумасшедшим, обычно все равно, в чем именно сходить с ума), но обязательно белую и чистенькую косыночку на короткие непокорные волосы (у сумасшедших свои причуды), возьму ломик, лопату, кирку и всем этим буду пробиваться, расчищать, отламывать. Метлу - и в топку весь этот мусор. В топку все эти скалы, камни, вечную мерзлоту. Без передышек, надеюсь, без усталости.
А потом, с ног до головы перемазанная сажей, замерзшая, с кровавыми мозолями на руках, буду очень по-сумасшедшему радоваться солнцу. Смеяться, тут же плакать, тут же танцевать, петь песни, кричать небу, что оно весеннее, что я его вижу и теперь свободна. Что мы теперь заодно.
На радостях потеряю память, стану легкой-легкой. Не вспомню ни одного имени, ни одних глаз, ни одного слова.
Забуду, что это такое - ехать посреди зимней вьюги в насквозь промерзшем троллейбусе под печальную музыку в наушниках в дом, где меня никто не ждет, чтобы забраться в горячую ванну, которая затопит сознание тепло-липким, не помня как, добраться до кровати, уснуть, посмотреть черно-белые тревожные картинки и проснуться под давно надоевшее.
Забуду, что это такое - оставить дома зонт и попасть под дождь (и каждая капля, пробивая одежду и обжигая кожу, смеется "Ты беззащитна"). И сначала бежать, а потом идти, потому что уже все равно, в конце концов - дрожать и банально сравнивать себя с листьями, которые, уже умирая, падают, и бьются в воздухе с ветром и водой, и всегда проигрывают, и разламываются под чьими-то ногами. Еще чуть-чуть и зима спрячет все обломки. Как будто ничего (никого) и не было.
Я все забуду. Потому что...
...летящим в весеннее небо это не важно.
Остался 151 день...
вторник, 28 сентября 2010
19:53
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 11 сентября 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Нервная...
Прозрачными капельками нервозности светится кожа.
Особенно пальцы.
Не находят покоя. Ищут.
Хватаются за воздух. Летят. Вздрагивают. Падают.
Сжимаются в кулак, бледнеют. Забывают разжаться.
Вспоминают. Оставляют следы на ладонях.
Ждут тепла. Мерзнут.
Находят что-то, соскальзывают. Позволяют мне сорваться.
Не говорят, в чем дело. Хранят свою тайну.
Сцепляются в замок. Защищают меня от чего-то.
Открывают ладони. Навстречу.
Хочу закутаться в теплое.
Никаких встреч.
Угомонитесь.
Знаю, чего хотят.
Устали быть одинокими. Устали друг от друга. Хотят, чтобы другие пальцы. Чтобы медленно-медленно. До дрожи капилляров под кожей. Чтобы оставались теплые следы. И потом не сходили долго. Чтобы можно было до миллиметра повторить. И сейчас, и потом. Хотят забыть все, что было до.
Они хотят принадлежать кому-нибудь. Устали быть свободными.
Хотят, чтобы я зацепилась за чью-нибудь руку. Теплую. Сильную. Которая не отпустит. Никогда не отпустит.
Мои пальцы устали падать и начинать все заново.
Прозрачными капельками нервозности светится кожа.
Особенно пальцы.
Не находят покоя. Ищут.
Хватаются за воздух. Летят. Вздрагивают. Падают.
Сжимаются в кулак, бледнеют. Забывают разжаться.
Вспоминают. Оставляют следы на ладонях.
Ждут тепла. Мерзнут.
Находят что-то, соскальзывают. Позволяют мне сорваться.
Не говорят, в чем дело. Хранят свою тайну.
Сцепляются в замок. Защищают меня от чего-то.
Открывают ладони. Навстречу.
Хочу закутаться в теплое.
Никаких встреч.
Угомонитесь.
Знаю, чего хотят.
Устали быть одинокими. Устали друг от друга. Хотят, чтобы другие пальцы. Чтобы медленно-медленно. До дрожи капилляров под кожей. Чтобы оставались теплые следы. И потом не сходили долго. Чтобы можно было до миллиметра повторить. И сейчас, и потом. Хотят забыть все, что было до.
Они хотят принадлежать кому-нибудь. Устали быть свободными.
Хотят, чтобы я зацепилась за чью-нибудь руку. Теплую. Сильную. Которая не отпустит. Никогда не отпустит.
Мои пальцы устали падать и начинать все заново.
воскресенье, 15 августа 2010
12:41
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
12:10
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 13 августа 2010
13:45
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 02 августа 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Вся в швах и трещинах. Такое ощущение, что мне сейчас нельзя двигаться, чтобы они не разошлись. Обхватить руками колени, сильно-сильно зажмуриться и замереть. Сейчас самое главное - не двигаться ни под каким предлогом. И не смотреть. И, если это возможно, не слушать.
Я в домике.
Не подходи.
Не касайся.
Не говори.
Не смотри на меня.
Нет-нет-нет...
Не надо.
Устала...
Не надо.
Замучал.
Забудь. Меня нет.
Насовсем.
До свидания.
Я ушла. Я спряталась.
Ты никогда не найдешь меня.
Никогда.
Меня нет.
Прощай.
...прощай...
___убаюкайте меня. Кто-нибудь___
Я в домике.
Не подходи.
Не касайся.
Не говори.
Не смотри на меня.
Нет-нет-нет...
Не надо.
Устала...
Не надо.
Замучал.
Забудь. Меня нет.
Насовсем.
До свидания.
Я ушла. Я спряталась.
Ты никогда не найдешь меня.
Никогда.
Меня нет.
Прощай.
...прощай...
___убаюкайте меня. Кто-нибудь___
вторник, 27 июля 2010
00:11
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 19 июля 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Тихо. Снежная спираль. Пахнет холодом, снежинки по лицу, по губам, по глазам. Мягким, морозным, хрустальным. Звон – снежинки переплетаются.
Тихо. Листья умирают и возвращаются в землю. Желтым и красным. Носятся завитками ушедшего времени. Разрываются вскриками под ногами.
Тихо. Бесконечная зелень с васильковыми всполохами. Прогретый и никогда не остывающий воздух. Солнце каплями просачивается сквозь листья.
Тихо. Запах цветущих яблонь. Нежная дымка зарождения. Тонкое и хрупкое. Очень нежное.
Тихо. Листья умирают и возвращаются в землю. Желтым и красным. Носятся завитками ушедшего времени. Разрываются вскриками под ногами.
Тихо. Бесконечная зелень с васильковыми всполохами. Прогретый и никогда не остывающий воздух. Солнце каплями просачивается сквозь листья.
Тихо. Запах цветущих яблонь. Нежная дымка зарождения. Тонкое и хрупкое. Очень нежное.
суббота, 17 июля 2010
00:30
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 14 июля 2010
20:31
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
А он настает снова и снова - этот день, когда все не так, когда в голове крутятся одни и те же фразы, которые берутся непонятно откуда, бродят сквозь все мысли, пропитывают их, искривляют, выворачивают наизнанку. И никуда от них не деться. Никуда. Вот так сегодня. Проснулась (а может быть и спала) с мыслью "У меня от тебя круги под глазами". Смешная фраза... Ну, какие круги? Ну, что за бред... А все равно просыпаюсь и почему-то именно с ней. И целый день... Иду по улице, ем мороженое, мысленно примеряю на себя платье впереди идущей, и вдруг посреди всего это: "У меня от тебя круги под глазами". Или рассказываю что-нибудь, а потом замолкаю посреди слова - за этой самой серединой ни одной буквы, кроме "У меня от тебя круги под глазами". Ни одной. Вообще ничего. Как загнанная в угол детская машинка - бесполезное вращение колес, бесконечное "У меня от тебя круги под глазами", снова и снова, до мозолей, до ранок где-то в сознании. И было бы полбеды (заживало бы, как на кошке), если бы только так... Но потом, когда почти бесконечное повторение этой мысли заканчивается, не следует ни второй половины потерянного слова, ни мысли о понравившемся платье. Потом приходит что-то очень дикое, типа: "Интересно, когда падаешь с большой высоты на ступеньки и приземляешься на шею, успеваешь услышать хруст, когда она ломается?"
Меня пугает независимость возникновения мыслей в моей голове от моей воли. Очень беспокоит.
Меня пугает независимость возникновения мыслей в моей голове от моей воли. Очень беспокоит.
понедельник, 05 июля 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
И вот она где-то там в белом платье, фате, наверное, подвязке, счастье и облаке внимания. Она выходит замуж. Даже не так. Он женится.
Он в черном костюме и непробиваемом взгляде. Носится из угла в угол, иногда останавливается, смотрит исподлобья, издает гневное междометье и мчится в следующий угол.
Пробегая мимо меня в очередной раз, останавливается.
- Ты этого хотела?! Этого? Довольна теперь?
Я не особо довольна, но молчу. Это, кажется, благоразумнее. Не добегая до угла, возвращается.
- Ненавижу тебя. Всю жизнь мне испоганила. Ели от тебя спасся... нашел... женюсь... так ты и сюда... да будь ты...
Чувствую себя героиней какого-то романа. Сейчас, по-идее, моя реплика. А я молчу.
- Я ЖЕНЮСЬ СЕГОДНЯ!!!!!!!!! ЖЕНЮСЬ! (Очень-очень тихо) Понимаешь? Ты ушла, пропала, ничего не объяснила. Я все морги обзвонил, все больницы оббегал, чуть с ума не сошел. Она меня спасла. И теперь ты - женщина, которая меня бросила, а она - женщина, которая меня спасла. (Почти беззвучно, почти на ухо). Что же нам теперь делать? И что же ты с нами сделала?
Он выбегает, хлопнув дверью.
А я так ни слова и не сказала. Ни одного. Даже "Привета" не получилось. Так, наверное, совсем уж безответственно. У человека свадьба все-таки. Но вчера вечером я вдруг подумала, что нет ничего печальнее смерти и жизни, икривленной несказанными словами. Представилась ледянящая душу картинка, как мы встретимся лет через 20 и будем смотреть друг на друга несчастливыми глазами, и сожалеть, и думать, как все могло бы быть. И показалось важным, чтобы все точки над i. Чтобы все знаки препинания. Чтобы все было сказано сейчас, и через 20 лет ни одна недосказанность не туманила глаза.
И почему же я в таком случае молчала? Почему все слова, которых было так много (и все важные) остались внутри. Почему он всего этого так и не узнал? Потому что не было никакой недосказанности. Потому что все предельно ясно. Я люблю его, он любит меня. И все. И это сейчас не самое важное. Для него. И так мне и надо.
***
Тогда я вообще не думала. Жила, как сердце подсказывало. Каждой секундой - как сейчас сердце бьется, так и живу. И к нему слишком привыкла. Сердце стало биться слабее, коленки перестали подкашиваться. А это так важно, чтобы коленки подкашивались. Я засуетилась, как испуганный зверек. С мыслью "Это не то, не то, не то" нарезала круги по несуществующей клетке. Выдумала каждый прутик, каждый кусочек неба между. Наверное, была слишком легкой. Легковесной. Небо слишком голубое, а надо, чтобы синее и глубокое. Из темно-синего не так-то просто бежать, куда глаза глядят, где сердце быстрее стучит.
И мне так жаль. Так жаль.
***
Дверь открывается. Он прижимается спиной к косяку и смотрит куда-то мимо меня.
- Мне было так плохо без тебя. Все время. Каждую минуту, до того самого момента, когда ты вошла в эту комнату. А теперь мне в десятки раз больнее. И это не сравнимо ни с каким счастье. Скажи уже что-нибудь.
- Давай будем жить долго и счастливо. Давай умрем в один день.
В наших планах умереть в один день.
Он в черном костюме и непробиваемом взгляде. Носится из угла в угол, иногда останавливается, смотрит исподлобья, издает гневное междометье и мчится в следующий угол.
Пробегая мимо меня в очередной раз, останавливается.
- Ты этого хотела?! Этого? Довольна теперь?
Я не особо довольна, но молчу. Это, кажется, благоразумнее. Не добегая до угла, возвращается.
- Ненавижу тебя. Всю жизнь мне испоганила. Ели от тебя спасся... нашел... женюсь... так ты и сюда... да будь ты...
Чувствую себя героиней какого-то романа. Сейчас, по-идее, моя реплика. А я молчу.
- Я ЖЕНЮСЬ СЕГОДНЯ!!!!!!!!! ЖЕНЮСЬ! (Очень-очень тихо) Понимаешь? Ты ушла, пропала, ничего не объяснила. Я все морги обзвонил, все больницы оббегал, чуть с ума не сошел. Она меня спасла. И теперь ты - женщина, которая меня бросила, а она - женщина, которая меня спасла. (Почти беззвучно, почти на ухо). Что же нам теперь делать? И что же ты с нами сделала?
Он выбегает, хлопнув дверью.
А я так ни слова и не сказала. Ни одного. Даже "Привета" не получилось. Так, наверное, совсем уж безответственно. У человека свадьба все-таки. Но вчера вечером я вдруг подумала, что нет ничего печальнее смерти и жизни, икривленной несказанными словами. Представилась ледянящая душу картинка, как мы встретимся лет через 20 и будем смотреть друг на друга несчастливыми глазами, и сожалеть, и думать, как все могло бы быть. И показалось важным, чтобы все точки над i. Чтобы все знаки препинания. Чтобы все было сказано сейчас, и через 20 лет ни одна недосказанность не туманила глаза.
И почему же я в таком случае молчала? Почему все слова, которых было так много (и все важные) остались внутри. Почему он всего этого так и не узнал? Потому что не было никакой недосказанности. Потому что все предельно ясно. Я люблю его, он любит меня. И все. И это сейчас не самое важное. Для него. И так мне и надо.
***
Тогда я вообще не думала. Жила, как сердце подсказывало. Каждой секундой - как сейчас сердце бьется, так и живу. И к нему слишком привыкла. Сердце стало биться слабее, коленки перестали подкашиваться. А это так важно, чтобы коленки подкашивались. Я засуетилась, как испуганный зверек. С мыслью "Это не то, не то, не то" нарезала круги по несуществующей клетке. Выдумала каждый прутик, каждый кусочек неба между. Наверное, была слишком легкой. Легковесной. Небо слишком голубое, а надо, чтобы синее и глубокое. Из темно-синего не так-то просто бежать, куда глаза глядят, где сердце быстрее стучит.
И мне так жаль. Так жаль.
***
Дверь открывается. Он прижимается спиной к косяку и смотрит куда-то мимо меня.
- Мне было так плохо без тебя. Все время. Каждую минуту, до того самого момента, когда ты вошла в эту комнату. А теперь мне в десятки раз больнее. И это не сравнимо ни с каким счастье. Скажи уже что-нибудь.
- Давай будем жить долго и счастливо. Давай умрем в один день.
В наших планах умереть в один день.
среда, 23 июня 2010
23:35
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 06 июня 2010
14:36
Доступ к записи ограничен
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 16 мая 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Я шла вчера нескончаемыми каштановым улицам и думала:
"Вот сяду сейчас на ближайшую скамейку и буду плакать. Навзрыд и взахлеб. Люди, проходящие мимо, все до одного умрут. И снега теперь до декабря не будет. Может быть, хоть плачем а-ля 5 лет можно что-то исправить.
А я так устала, так устала. Что хочется в клубочек и спать. Долго-долго, и чтобы снились ангелочки. Что-то давно они мне не снились. Никогда, если честно.
И вобще, остановиться и подождать, чем же все это закончится. Только пусть заканчивается без моего участия. А я просто посмотрю. Выберу себе местечко в центре предпоследнего ряда партера. Оттуда, говорят, лучше всего видно. В первом ряду не хочу - страшно.
Что же это такое... Идешь и идешь, и идешь. И все дальше, дальше, дальше. И каштаны эти бесконечные. И ноги болят. И сесть хочется. Но знаю, что как только сяду, сразу начну плакать. А я еще не готова плакать посреди бела дня - посреди улицы - посреди всех этих до безобразия одинаково смертных.
И вот тут начинаешь мечтать о всяких глупостях, типа: вот бы родиться заново. И сделать что-то такое... Такое... Беда, не знаю, что именно, но чтобы не было этих посредимаевых каштанов и лавочек. И этой глупой навязчивой мысли об обреченных людях за окнами и о том, что снега теперь уже не будет."
И я знаю, почему я все это думала. Потому что...
...одна, а вокруг май и одуванчики.
"Вот сяду сейчас на ближайшую скамейку и буду плакать. Навзрыд и взахлеб. Люди, проходящие мимо, все до одного умрут. И снега теперь до декабря не будет. Может быть, хоть плачем а-ля 5 лет можно что-то исправить.
А я так устала, так устала. Что хочется в клубочек и спать. Долго-долго, и чтобы снились ангелочки. Что-то давно они мне не снились. Никогда, если честно.
И вобще, остановиться и подождать, чем же все это закончится. Только пусть заканчивается без моего участия. А я просто посмотрю. Выберу себе местечко в центре предпоследнего ряда партера. Оттуда, говорят, лучше всего видно. В первом ряду не хочу - страшно.
Что же это такое... Идешь и идешь, и идешь. И все дальше, дальше, дальше. И каштаны эти бесконечные. И ноги болят. И сесть хочется. Но знаю, что как только сяду, сразу начну плакать. А я еще не готова плакать посреди бела дня - посреди улицы - посреди всех этих до безобразия одинаково смертных.
И вот тут начинаешь мечтать о всяких глупостях, типа: вот бы родиться заново. И сделать что-то такое... Такое... Беда, не знаю, что именно, но чтобы не было этих посредимаевых каштанов и лавочек. И этой глупой навязчивой мысли об обреченных людях за окнами и о том, что снега теперь уже не будет."
И я знаю, почему я все это думала. Потому что...
...одна, а вокруг май и одуванчики.
вторник, 11 мая 2010
...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Почему-то всегда так - сначала влюбляешься, и море счастья, а потом как-то все сводится к боли с редкими возвратами к тому, первоначальному, счастью. Только оно уже горьковатое на вкус. Не безоблачное, с темными полками в дальнем углу светлой комнаты. Мимо них пробегаешь быстро, отводишь глаза, уговариваешь память, потому что сама там все расставила, а смотреть страшно. Но все равно - сначала краем глаза, как бы случайно, выхватываешь силуэт, или просто догадываешься о нем, дорисовывая спрятанные темнотой линии, вздрагиваешь от узнавания, сильно зажмуриваешь глаза, надеясь, что уйдет, как дурной сон, потом открываешь - а оно не ушло. Только солнце переместилось на пару сантиметров и высвечивает во всей красе. А потом разом нет ни солнца (а ведь только что...), ни света, ни счастья. Есть только притаившийся в углу мрак. И тебе и мерзко, и нехорошо, и знаешь, чем закончится, но не можешь уже смотреть ни на что другое. И руки сами тянутся. И с первым прикосновением нервные клетки вдруг вспоминают ту истерику, в которой они тогда бились. И нет никакого "тогда". А есть только "сейчас". Это сейчас Он говорит что-то, не говорит, забывает, нарушает, отворачивается, оставляет тебя одну. Это прямо сейчас. И ты Его с первой секундой боли, а иногда и до ее появления, прощаешь. Но прощаешь уже несчастной и одинокой, в темной комнате, заставленной полками, на которых притаилось так много страшного.
И много любви и сил нужно Ему, чтобы защитить тебя. И много мудрости, чтобы понять, от чего тебя нужно защищать.
А как хорошо в начале, когда только светлая комната.
И много любви и сил нужно Ему, чтобы защитить тебя. И много мудрости, чтобы понять, от чего тебя нужно защищать.
А как хорошо в начале, когда только светлая комната.