...метафора – опасная вещь. С метафорами шутки плохи. Даже из единственной метафоры может родиться любовь
Ты слышишь?
Часы идут в соседней комнате. Как будто у них есть сердце. Как будто они способны страдать, мучаться, любить и умирать от инфаркта. Кто позволил часам стучать? Мы умрем, а они нет. Заменят батарейку, закрасят трещины. Даже если просто выбросят на помойку – что с того? Они никогда не жили. Не может умереть то, что никогда не жило, то, что просто стучало и делало вид, что у него есть сердце. А мы с тобой умрем. Поверь мне на слово. Все умирают, и мы с тобой тоже умрем.
…Мир спасет не красота и даже не любовь. Мир спасет нежность. Абсолютная нежность. Та нежность, от которой хочется плакать и умирать. И умирать совсем не страшно.
Что такое любовь? Хаос, трата себя. Разлетаешься вдребезги, на мелкие-мелкие кусочки и каждый кусочек страдает так, как будто он есть целое. Она истощает. Увлекает своими иллюзиями и обещаниями. И всегда обещает больше, чем может дать. Любовь – это неизбежное страдание, но разве она кому-то в этом признается? Только в сказках – «жили они долго и счастливо и умерли в один день». А в жизни всегда кто-то умирает раньше. Впрочем, «долго и счастливо» мало у кого получается. Любовь, как извержение вулкана – случается раз в тысячу лет, заволакивает небо огнем и пеплом, сжигает все на своем пути и застывает лавой где-то на горных склонах. Куда она мчалась, чего хотела? Даже сама лава не ответит.
А нежность... Она, как падение в сугроб. Только снег теплый. И ты проваливаешься в него и летишь вниз. И снежинки оседают на лице и тут же вихрем поднимаются вверх. И вокруг тебя бело-голубая пелена нежности. Абсолютной, безграничной, ничем не омраченной. Наверное рай – торжество нежности. Не может быть рай торжеством любви. В любви слишком много страсти, слишком много порока. Она не есть чистота. А нежность чиста хрустально, как слезы, как воздух осенним утром, когда пришло бабье лето, и солнце играет паутинками. Нежность беззащитна. Ты можешь себе представить нежность с оружием в руках? Нежность, все на своем пути разрушающую, нежность в одном шаге от ненависти – ты можешь себе такое представить?
Давай поиграем в нежность. Что еще нам остается делать, раз мы все равно умрем в конечном итоге? Только играть, пробовать роли одну за другой. Ты будешь гениальным актером, а я – гениальной актрисой. Только не будем играть в любовь. Не люби меня, я разрешаю тебе меня не любить, я разрешаю тебе любить других. Только смотри на меня нежно, чтобы я чувствовала, как падаю в теплый сугроб, чтобы я ощущала себя снежинкой на твоем лице, чтобы воздух звенел, как хрустальные колокольчики.
Ты слышишь?!
Тогда и умирать не страшно. Тогда часы слушать не страшно. Тогда играть в жизнь не страшно.
Часы идут в соседней комнате. Как будто у них есть сердце. Как будто они способны страдать, мучаться, любить и умирать от инфаркта. Кто позволил часам стучать? Мы умрем, а они нет. Заменят батарейку, закрасят трещины. Даже если просто выбросят на помойку – что с того? Они никогда не жили. Не может умереть то, что никогда не жило, то, что просто стучало и делало вид, что у него есть сердце. А мы с тобой умрем. Поверь мне на слово. Все умирают, и мы с тобой тоже умрем.
…Мир спасет не красота и даже не любовь. Мир спасет нежность. Абсолютная нежность. Та нежность, от которой хочется плакать и умирать. И умирать совсем не страшно.
Что такое любовь? Хаос, трата себя. Разлетаешься вдребезги, на мелкие-мелкие кусочки и каждый кусочек страдает так, как будто он есть целое. Она истощает. Увлекает своими иллюзиями и обещаниями. И всегда обещает больше, чем может дать. Любовь – это неизбежное страдание, но разве она кому-то в этом признается? Только в сказках – «жили они долго и счастливо и умерли в один день». А в жизни всегда кто-то умирает раньше. Впрочем, «долго и счастливо» мало у кого получается. Любовь, как извержение вулкана – случается раз в тысячу лет, заволакивает небо огнем и пеплом, сжигает все на своем пути и застывает лавой где-то на горных склонах. Куда она мчалась, чего хотела? Даже сама лава не ответит.
А нежность... Она, как падение в сугроб. Только снег теплый. И ты проваливаешься в него и летишь вниз. И снежинки оседают на лице и тут же вихрем поднимаются вверх. И вокруг тебя бело-голубая пелена нежности. Абсолютной, безграничной, ничем не омраченной. Наверное рай – торжество нежности. Не может быть рай торжеством любви. В любви слишком много страсти, слишком много порока. Она не есть чистота. А нежность чиста хрустально, как слезы, как воздух осенним утром, когда пришло бабье лето, и солнце играет паутинками. Нежность беззащитна. Ты можешь себе представить нежность с оружием в руках? Нежность, все на своем пути разрушающую, нежность в одном шаге от ненависти – ты можешь себе такое представить?
Давай поиграем в нежность. Что еще нам остается делать, раз мы все равно умрем в конечном итоге? Только играть, пробовать роли одну за другой. Ты будешь гениальным актером, а я – гениальной актрисой. Только не будем играть в любовь. Не люби меня, я разрешаю тебе меня не любить, я разрешаю тебе любить других. Только смотри на меня нежно, чтобы я чувствовала, как падаю в теплый сугроб, чтобы я ощущала себя снежинкой на твоем лице, чтобы воздух звенел, как хрустальные колокольчики.
Ты слышишь?!
Тогда и умирать не страшно. Тогда часы слушать не страшно. Тогда играть в жизнь не страшно.